Алла Вербер: о семье, красоте и любви к себе

Поверить в это больно: умерла Алла Вербер, легендарная женщина, вице-президент компании Mercury и фэшн-директор ЦУМа и ДЛТ. Редакция BeautyHack выражает соболезнования родным и коллегам. Вспоминаем разговор с этой невероятной женщиной: «королевой русского ритейла», первоклассным специалистом и душевным отзывчивым человеком.

О семье

В моей семье все женщины красивы. И это не только заслуга генов — мама и бабушка всегда за собой ухаживали. Отсутствие уходовой косметики они компенсировали огуречными и клубничными масками. А лучшим средством для волос считалась смесь из скисшего молока или кефира, которую наносили на пряди за два часа до приема ванны. Потом их споласкивали уксусом с водой — и они становились блестящими. В годы моей молодости мы многого не знали. Если люди хотели похудеть, они просто садились на кефир.

Мама каждую неделю ходила в парикмахерскую на улице Толмачева в Санкт-Петербурге — известное тогда место. Когда бабушка хотела задеть ее, всегда говорила: «Что ты знаешь в этой жизни? Только дорогу на Толмачева!»

Среди мужчин моей семьи существовал настоящий культ женской красоты. Дамы в их окружении должны были быть ухоженными и умными. Принимались только волосы длиной до колена, свежий маникюр, ухоженные ноги, а на синие тени, например, налагалось табу. На женщину с 38-м размером мало кто обратил бы внимание. В почете были пышные формы.

Кстати, с волосами у меня как-то случилась интересная история. Мы с сестрой всегда заплетали их в косы, а распускать начали только в 14 лет. Примерно в это время я встретила на улице папиного парикмахера, который предложил мне сделать стрижку гаврош (на самом деле он просто хотел продать обрезанные волосы). Я, ни секунды не сомневаясь, лишились доброй части драгоценных локонов и не знала, как пойти домой. Так и ждала папу на Театральной. Никогда не забуду его реакцию: он долго обижался. Пришлось заново растить волосы, ежедневно собирая их в хвост.

О воспитании дочери

Девочки с детства должны понимать, как важно иметь ухоженные волосы, руки, бархатную кожу, быть чистоплотными. Об этом я рассказывала дочери и своим внучкам. Кто, если не мама или бабушка, объяснит, как выглядеть достойно и ухаживать за собой. 

О женской красоте

В 30–40 лет женщины расцветают и обретают внутреннюю уверенность, к которой они шли не один десяток лет. А дальше время начинает работать против нас. Софи Лорен говорила, что красивая женщина умирает дважды. С этим я согласна: в определенном возрасте может помочь только хирург.

О первой косметике

О моих первых экспериментах с косметикой в 13 лет знала только сестра. Именно она и рассказала о них маме. Но мама поступила очень тактично: забрала всю косметику, которую смогла найти, и предложила купить новую, хорошую. Мы пошли на Садовую, где в то время прямо в переходе продавались средства, о которых мечтали все советские женщины. Так у меня появились духи и пудра Coty (последнюю, кстати, до сих пор можно найти у меня дома — ее запах ни с чем не спутаешь), а еще пудра Lancôme. Только тушь была советской, поэтому плакать с ней было нельзя.

Я выросла на фильмах с Барброй Стрейзанд и Софи Лорен, поэтому в моей косметичке всегда были карандаши для глаз и губ. За границей я впервые попала в магазин косметики Pupa, где моей первой покупкой стала помада-блеск розового оттенка. Раньше было не принято наносить тональный крем, его с лихвой заменяла пудра. Процедура подкрашивания губ с помощью зеркальца в пудренице была особым ритуалом для каждой девушки.

О любимых beauty-ритуалах

Я люблю принимать ванну с сухими маслами. Утром могу посвятить этому целый час. Затем наношу крем на лицо и тело. Предпочитаю косметику La Mer. С 18 лет я много времени провожу в самолетах. В полете люблю пробовать новинки, которые приходят к нам в ЦУМ: наношу маску на лицо и шею и спокойно лечу до Нью-Йорка, например.

О любви к себе

Несколько лет я тяжело болела. Борьба с раком в корне изменила мое отношение к себе. Я научилась любить.

Нужно трепетно относиться к здоровью и не пренебрегать врачами в пользу косметологов. А еще правильно питаться, пить много воды, плавать, ходить пешком и не забрасывать себя, сколько бы детей и бизнесов у тебя ни было. 

О макияже

Последние несколько лет я много крашусь. Это вопрос внутренней уверенности: с косметикой на лице мне комфортнее. Но я не сделаю яркий макияж утром, если вечером предстоит мероприятие.

Нужно чувствовать грань между дневным и вечерним образом. Во время собеседований, например, меня отталкивают броский макияж и слишком выразительные брови. Даже если женщина выглядит модно, она должна знать меру.

О фигуре

Уже много лет я работаю в модной индустрии, поэтому мой канон красоты — рост 180 см и 38–40-й размер одежды. Да и в принципе полнота — явный признак проблем со здоровьем и питанием. Психологическая зависимость от еды, как и любая другая зависимость, не несет ничего хорошего. С ней нужно бороться. Человеку важно найти свою золотую середину, чтобы не изводить себя голоданием или, наоборот, махнуть рукой на фигуру. Здесь важно воспитание: родители с детства должны направлять детей, объяснять им, что красиво, а что нет. Одна из моих ассистенток однажды сказала: ждать чуда от природы бессмысленно, нужно все брать в свои руки и действовать. Кстати, эффективность этой теории она доказала на практике. 

О питании

Мои мама и бабушка прошли блокаду, поэтому в послевоенное время еда была для них огромной радостью. То, как ты питался, определяло твой статус в обществе. Тогда никто не думал о здоровой еде. У нас на столе были борщи, пельмени, жаркое, картофельное пюре, гренки, чай с сахаром. Завтрак состоял из сырников, оладий, вареников с вишней. А в воскресенье утром на столе можно было найти селедку, картошку, рыбу и салаты — таков традиционный еврейский завтрак. Сейчас в моей семье никто так не готовит: супы с картошкой и котлеты с пюре сменили блюда на пару, овощи, фрукты. Я практически не ем мясо (предпочитаю рыбу), раз в пару месяцев могу заглянуть в ресторан, чтобы заказать стейк.

О решимости

Когда в 1990-х я привозила в Москву бренды Chanel и Gucci, во мне было море решимости. Думаю, что с этим качеством рождаются. Но мне помог и опыт работы на Западе: в 1976 году я уехала из России, много путешествовала по Европе, знала все бренды. Тогда в Нью-Йорке была целая улица Delancey Street, где на протяжении пяти лет открывались самые модные магазины одежды с большими скидками, так называемые discount price. Они были популярны среди русских эмигрантов. Уже тогда там можно было найти вещи от известных брендов за полцены, в отличие от тех же Bergdorf Goodman и Saks. Поработав в нескольких таких магазинах, я решила получить образование в Macel Ely University of Tennessee, а потом открыть свои магазины уже в Торонто.

В любом бизнесе должно быть место смелости, обдуманным решениям и здравому смыслу. Рисковать нужно очень осторожно, чтобы иметь возможность остановиться в нужный момент. Риск — благородное дело, если ты не обременен семьей и без проблем можешь сделать шаг назад.

За долгие годы в бизнесе я стала жестче и организованней, не могу простить глупости, но к молодым людям отношусь с пониманием, готова дать совет, помочь, потому что и мне в свое время помогли.

О режиме дня

Раньше у меня было хроническое недосыпание, требовалось десять часов, чтобы восстановиться после рабочего дня. Утренние подъемы были самыми тяжелыми. Сейчас мой режим поменялся: вечером с трудом удается заснуть, а утром просыпаюсь рано. Поэтому рабочие вопросы могу решать и за полночь.

О различиях между москвичками и петербурженками

Я петербурженка и четко вижу разницу между девушками из двух городов. На тех, кто живет в Санкт-Петербурге, город накладывает свой отпечаток уже при рождении. Люди действительно гордятся городом, они по-другому выглядят и не стремятся ускорить свой темп жизни, как москвички. Это видно и по стилю. У москвичек он более уверенный, а петербурженок отличает хороший классический вкус. В то же время, когда я подбираю одежду для DLT, делаю ставку на более модные коллекции, потому что в Санкт-Петербурге тоже есть своя аудитория.