Сергей Левин: «У пластической хирургии и косметологии разные задачи, они созданы работать в комплексе, но не соревноваться»

Известный пластический хирург, руководитель Эстетической клиники Европейского медицинского центра Сергей Левин рассказал, какие операции ушли в прошлое, почему обычная подтяжка может старить, и чем рискуют хирурги знаменитостей.

К.: Ваш стаж – больше 20 лет. Есть ли операции, которые Вы любите делать больше, чем другие?

ДЛ.: Профессиональный пластический хирург оперирует все. Но чем доктор опытнее, тем больше у него сложных операций, в моем случае – это ринопластика и омолаживающие операции.

К.: А нос и омоложение – самые сложные?

ДЛ: Да, конечно. Возьмем пластику носа. Это операция, требующая колоссального опыта и ювелирного мастерства. Не все берутся за эту работу, но еще меньше хирургов, готовых спрогнозировать итоговый результат. Специалисту с недостаточным опытом сложно предугадать, как поведут себя кости и хрящи носа при заживлении. Согласно статистике, 20-30% пациентов идут на повторную коррекцию. Для успешной операции нужна длительная практика именно в ринопластике. Вот около половины всех моих операций – это ринопластика. За годы своей практики я выполнил уже более 2500 операций по пластике носа.  

К.:Какую омолаживающую операцию, методику можно считать сегодня самой прогрессивной?

ДЛ.: Их несколько. Раньше в арсенале хирурга была одна подтяжка, но женщина после подтяжки выглядит оперированной, а лицо – неестественно натянутым. Сейчас возможен другой подход – при комбинации нескольких техник можно буквально воссоздавать собственные юные черты лица пациентки: восстановить пропорции лица, сделать форму носа более молодой, скорректировать губы, нивелировать возрастные изменения. Таким образом, женщина после операции сохранит свою индивидуальность, но станет выглядеть на 10 лет моложе. 

На консультации мы делаем пациентке компьютерное трехмерное моделирование. Фотографируем, и вместе с пациенткой я моделирую результат операции на компьютере. Смотрим, что можно сделать, чтобы вернуть ее на 10 лет назад. 

К.: Какие методики Вы сочетаете при омолаживающих операциях? Считаете ли вы хирургию основным инструментом для омоложения?

ДЛ.: Есть несколько типов старения лица, поэтому спектр методик всегда индивидуален: это может быть работа с овалом лица и периорбитальной областью, перемещение тканей в положение, соответствующее параметрам юного лица, буллхорн, омолаживающая ринопластика (с возрастом увеличивается размер носа), подтяжка шеи. При восстановлении юных пропорций лица нужно учитывать все нюансы: какие возрастные изменения произошли в костных структурах, какие — в мягких тканях.

Альтернативы пластической хирургии нет. Только хирургия позволяет вернуть опустившиеся в результате гравитационного птоза ткани на прежнюю позицию, но она не влияет на качество кожи.

Косметология в свою очередь помогает улучшить качество кожи, а с помощью инъекций филлеров – доктор может вернуть утраченный с возрастом объем в области лба, в щечно-скуловой зоне.

То есть, у пластической хирургии и косметологии разные задачи, они созданы работать в комплексе и дополнять друг друга, но не соревноваться.

К.: Какие операции, с Вашей точки зрения, ушли уже в прошлое, и Вы их не делаете? Например, среди некоторых хирургов есть мнение, что не стоит удалять комки Биша (операция по удалению жира в области щек для большей «скуластости» лица ­– прим.ред).

ДЛ.: Это сомнительная с точки зрения эстетики операция, но очень простая для хирурга. Пациент приходит, ему говорят: «Мы сейчас уберем Вам комки Биша, у Вас будет узкое лицо». Звучит привлекательно – и люди идут на это.

Но на самом деле, если не учесть нюансы строения лица, после удаления комков Биша, как только проходит послеоперационный отек – могут появиться носогубные складки и лицо будет выглядеть гораздо старше. Поэтому я рекомендую хорошо подумать и посоветоваться с доктором, даст ли коррекция комков Биша тот результат, который вы хотите.

К.: В каком возрасте лицо начинает стареть?

ДЛ.: Все зависит в основном от генетики и образа жизни.

К.: Что играет роль в ускорении процесса старения?

ДЛ.: Стресс, образ жизни, состояние здоровья, несбалансированные нагрузки. Женщины, которые интенсивно занимаются спортом, быстрее стареют, потому что у них очень много мужских гормонов. Чрезмерная физическая нагрузка – это плохо для женщины. Женщина должна себя беречь и к нагрузкам подходить очень аккуратно. 

Образ жизни сказывается – как много вы едите (и что вы едите), сколько вы спите, как интенсивно работаете.

К.: Наверняка, пациентки задают Вам вопрос о том, сколько продержится эффект от операции.

ДЛ.: Процесс старения необратим, но тот результат, который мы получим – сохраняется на всю жизнь. То есть после операции пациентка выглядит на 10 лет моложе, чем ее сверстницы. И через 10 лет – она также будет выглядеть на 10 лет моложе своего реального возраста.

К.: Есть мнение, что чем позже сделаешь пластику, тем лучше. Якобы пусть организм максимально долго работает сам, а вот когда уже не сможет, тогда оперируйтесь. Какой возраст Вы бы назвали как некий возраст икс, после которого стоит обратиться за консультацией к хирургу?

ДЛ.: Нет такого возраста, у каждого он персональный. Все зависит от того, как человек себя чувствует и устраивает ли его то, что он видит в зеркале. По этому принципу кому-то и в 70 лет не нужно оперироваться. Очевидно, что люди идут к хирургу только тогда, когда их не устраивает, как они выглядят.

К.: Вы отказываете в операциях?

ДЛ.: Да, если я вижу, что после операции пациент не будет красивее или он просит невозможного.

Сейчас любой результат операции можно смоделировать и оценить, благодаря 3D-моделированию.

К.: Некоторые хирурги отказываются от моделирования, говоря, что слишком велика погрешность между увиденным и реальным результатом. Мол, сейчас Вы влюбитесь в тот нос, который я Вам смоделирую, а он таким не получится.

ДЛ.: Значит, у хирурга просто недостаточно опыта. Он не может предвидеть, какой будет результат его работы. Если врач отказывается делать моделирование, то как пациент может узнать, что для него, врача, означает «красиво» и успешно ли он проведет операцию с эстетической точки зрения?

Пациентка должна знать, что получится в итоге. Может, ей не понравится моделирование и она уйдет к другому хирургу. Моделирование необходимо, это способ понять видение врача. И на моделировании можно показать и возможные отклонения, например, в результате сильного отека или толстой кожи.

К.: Представим, что к Вам приходит девушка, которая, на Ваш взгляд, не будет красиво выглядеть с большой грудью, а она хочет 5-ый размер.

ДЛ.: Я ей постараюсь это объяснить, сделаю моделирование, можно сразу приложить имплантат.

К.: Хорошо. Но если она все же настаивает, а Вы понимаете, что будет некрасиво?

ДЛ.: Доктор с моим опытом может позволить себе отказать. Но подобное редко бывает. В основном все пациентки хотят красиво и естественно.

К.: Думаю, многие женщины хотели бы сделать пластику, но их останавливают страшные истории с некоторыми нашими знаменитостями. Почему даже звезды становятся жертвами пластической хирургии? 

ДЛ.: Большинство наших звезд оперировались много лет назад, когда возможности хирургии были ограничены.

К.: Меня больше интересует, с чем Вы связываете эти неудачи. Хоть это и было давно, но у людей все равно устойчивая ассоциация: «была такая красавица, а после операции потеряла лицо».

ДЛ.: Когда к хирургу приходит известная личность, то он боится ее упустить. Потому что тоже хочет стать знаменитым. А звезды, как правило, хотят получить более выраженный результат и готовы на радикальные меры. Хирург чувствует давление от «звезды». Он говорит пациентке, что ей нужно, но она настаивает на своем. И если хирург идет на поводу у звезды, понимая, что результат будет агрессивным и неестественным – получается то, о чем вы говорите.

Мое правило заключается в том, что если ты видишь, что то, что хочет пациент – для него не оптимально, то необходимо это донести. И если есть существенные риски для эстетического результата, для здоровья пациента, но он непреклонен – отказаться.

К.: Правда ли, что часто делать операции нельзя, так как наркоз ослабляет организм?

ДЛ.: Дело не в анестезии. Любая операция – это, конечно, нагрузка. А что касается наркоза, это просто снотворное, алкоголь влияет хуже.

К.: А как же влияние на мозг?

ДЛ.: Опасны только долгие операции, которые длятся дольше 6 часов. Короткие операции, до трех часов, с точки зрения анестезии никак не влияют.

Короткий наркоз – это снотворное. Пока препарат капает в вену, Вы спите, как только перекрыли доступ – Вы сразу просыпаетесь. Таблетка, которую Вы принимаете дома, тоже снотворное, но она выводится из организма почками и выводится долго.

К: Как долго Вы делаете операцию?

ДЛ: Дольше 4 часов я стараюсь не оперировать при сложных одномоментных операциях. Время операций зависит от опыта. Опытный хирург быстро оперирует, неопытный медленнее раза в два. Пока неопытный делает лифтинг, опытный уже и лифтинг, и нос сделает. А если неопытный хирург рискует и берет несколько операций сразу, то он может оперировать до 6-7 часов, что уже действительно вредно для организма.

К.: Как Вы относитесь к липосакции? Миф или правда, что жир все равно возвращается, да еще и в троекратном размере?

ДЛ.: Важно понимать, что липосакция – это не способ похудения, это способ коррекции силуэта. Если женщина после липосакции не будет правильно питаться, она может поправиться, но откладываться жировая ткань будет всё равно иначе, равномернее.

К.: Вопрос про ринопластику. Насколько Вы считаете искривление перегородки, затрудняющей дыхание, показанием к операции?

ДЛ.: Кривая перегородка у любого человека. Может иногда едва заметно, но человек ассиметричен, такова его природа. Поэтому перегородка всегда имеет изгибы. Обычно больше склонена влево, неизвестно почему.

С эстетической точки зрения это никак не проявляется. Но даже при прямом носе перегородка кривая внутри. Поэтому ее можно править у любого человека. Если перегородка настолько искривлена, что затрудняет дыхание, это может быть показанием для операции. Но это, как правило, чаще сломанные носы. 

К.: Сейчас открывается много новых клиник, заманивающих клиентов разными акциями, рекламой и т.д. По каким критериям можно отличить профессионала от не профессионала? Три главных критерия.

ДЛ.: Первый критерий – у профессионала много пациентов. Много фото с результатами работ, у опытного доктора их должны быть сотни.

Второй критерий – он должен уметь выполнять все виды эстетических операций. Чтобы этому научиться, нужно время и способности, как и в любой профессии. Если врач хороший, для него не существует трудных операций, у него хорошее образование, обширная практика, он не боится сложностей.

Третий критерий – уровень клиники.  

К.: Какие Ваши личные табу в отношениях с пациентом?

ДЛ.: Знаете, у пластического хирурга должно быть полное взаимопонимание с пациенткой. Если пациентка не верит доктору и не понимает, что он собирается делать, то ее скорее всего не устроит результат.

Кто-то из старых пластических хирургов мне сказал, что хороший пластический хирург и пациент – должны совпадать как муж и жена. Если они на одной волне, то и результат будет хороший.

К.: Несколько лет назад было модно ездить за границу и оперироваться. Как Вы считаете, сейчас это актуально?

ДЛ.: Честно говоря, не понимаю, какой смысл в операциях за границей. Первое – это не безопасно, после операции хирург должен наблюдать пациента, видеть процесс реабилитации во избежание осложнений. Как это возможно сделать дистанционно, если, скажем, пациент сразу после операции уехал домой? А если осложнения все же возникли?

Второе – цены на пластическую хирургию за границей, особенно с текущим курсом евро, очень высокие. Кроме того пациенту нужно оплатить перелет, жилье в городе, иногда услуги переводчика. 

К.: Если говорить о ценах на пластическую хирургию, из чего складывается стоимость и почему она не может быть ниже?

ДЛ.: Помимо работы хирурга, есть еще очень много факторов.  

Это опытный анестезиолог, который правильно рассчитает дозу наркоза, чтобы пациент легко заснул и так же легко проснулся, это медсестра, которая будет дежурить 24/7 после операции, это комфортная палата, еда, персонал, уровень сервиса в клинике. Ведь чем комфортнее себя чувствует человек, тем больше у него уверенности в процессе, тем легче и проще перенесет операцию.

Я уверен, что внешность и здоровье стоит доверять только хорошей клинике. Европейский медицинский центр работает по международным протоколам, которые строго соблюдаются до, во время и после операции. В клинике организован высококлассный послеоперационный уход и реабилитация. Для меня, как для хирурга, это гарантия безопасности пациентов. Для пациентов – гарантия того, что они получат тот результат, за которым пришли.