Декабрь стартовал с громкой киноновинки и одного из самых обсуждаемых фильмов уходящего года – House of Gucci Ридли Скотта. В центре сюжета – отцы и дети, семейный fashion-бизнес и жестокая расправа за нелюбовь. Журналистка и автор telegram-канала «Мода – любая погода» Ольга Шевченко посмотрела картину и поразмышляла на тему преемственности поколений в индустрии моды.
Еще до появления титров, поймала себя на мысли, что тронули не столько трагичная концовка и убийство Маурицио Гуччи экс-супругой Патрицией Реджани (Италия такая Италия), сколько судьба модного дома, оставшегося без носителей фамилии у руля.
Флорентинец Гуччио Гуччи еще в юности понял, что хочет оставить след в истории и заняться изготовлением предметов из кожи. Для начала он отправился в Лондон, где устроился в легендарный Savoy носильщиком. Жизнь в окружении богатых людей и возможность подкопить денег (пусть и небольших) только укрепили намерения двигаться навстречу к мечте. В 1921 году Гуччио уволили, и он вернулся в родную страну – и сразу же попытался открыть кожгалантерейную. Удача ему улыбнулась – и на Via della Vigna Nuova появилась табличка G. GUCCI & Co в стиле ар-деко. Ставка была сделана на спецодежду для наездников, экипировку для конного спорта и чемоданы. Отдать дань Savoy – месту, подарившему мечту, – Гуччио решил с помощью логотипа – носильщик в ливрее и кепи с чемоданом в руках. В коллекции Gucci Area, которую Микеле показал в апреле 2021-ого, память почтут несколькими современными образами этой форменной одежды.
По мере расширения Гуччи подключил к семейному делу сыновей: Альдо, Родольфо и Васко (дочь Гримальда также помогала, но исключительно работой в магазине). Первые двое с особой страстью отнеслись к продолжению традиций, хотя Родольфо проникся процессом, скорее, от безысходности: он видел себя актером, но кино славы не принесло. А с легкой руки старшего, Альдо, в 1933 году мир увидел культовые переплетенные G, спустя 5 лет двери открыл первый бутик в Риме, позже – в Нью-Йорке.
Казалось бы, вот он – успех, но в дела Гуччи вмешалась жаждущая силы, власти и денег Патриция Реджани, жена Маурицио (единственного сына Родольфо). Бойкую особу, конечно, привлекал не сам молодой человек, а его принадлежность к заветным пяти буквам. Именно Реджани заставляет мужа быть ближе к семье и бизнесу (а он мечтает об адвокатской карьере), а затем – взять бренд в свои руки, в прямом и переносном смысле слова.
После смерти отца в 1983 году Маурицио наследует его часть в Gucci, с подачи Патриции (не опять, а снова) вступает в союз с кузеном Паоло, которого отец, Альдо, не воспринимает как потенциального наследника и рупора Gucci. С этого момента события развиваются стремительно: Альдо оказывается в тюрьме, Паоло лишается своей доли и активов, Маурицио скрывается в Швейцарии от налоговой полиции, а сам бренд медленно приходит в упадок. Чтобы разрешить ситуацию, Маурицио (на тот момент – уже глава компании) продает почти 50% холдингу Investcorp из Бахрейна, а параллельно ищет дизайнера женской одежды. Последний должен начать выпускать полноценные коллекции под именем Gucci и реанимировать марку. Им становится 29-летний Том Форд, который к 1995-му увеличит доходы компании на 87%.
В 1993 году, несмотря на активные попытки реабилитироваться в глазах инвесторов, Маурицио продает Investcorp оставшиеся 50% Gucci, а в 1995-ом получает четыре пули на пороге собственного миланского офиса на улице Via Palestro. Заказчик – Патриция, от которой Гуччи «посмел» уйти.
Что было дальше (эпоха Тома Форда, Алессандры Факкинетти, Фриды Джанинини, и, наконец, Алессандро Микеле) хорошо известно всем. Как и то, что после убийства Маурицио, в компании не осталось ни одного из представителей Гуччи. И это вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, семейный бизнес, пусть и не всегда, есть залог первоклассного сервиса, отмененного качества и безграничной любви к процессу (наследие и фамилию позорить нельзя). Ведь именно семья, по словам Гуччи Гуччи, ровно как и преданность бизнесу, «стоит на первом месте».
С другой стороны, не сложись обстоятельства подобным образом, встретились бы мы с Алессандро Микеле и был ли Gucci таким, каким мы знаем его сейчас? Суперуспешным, прогрессивным, идеально коррелирующимся с повесткой настоящего, в принципе, и модой, в частности.
Семейный бизнес – горячая тема для долгоиграющих дискуссий. Здесь есть место исключительному подходу к производству, но и междоусобицам, борьбе за свое место под солнцем. Последнее в большинстве случаев приводит к трагическому финалу. Случай Gucci – лишь один из примеров расточительства и некомпетентного поведения, что ведет к банкротству или падению прибыли. Кстати, об этом.
В 2017 году Амансио Ортега, владелец Inditex Group, стал самым богатым человеком в мире по версии Forbes. В уходящем 2021-ом Ортега решил передать правление дочери, Марте Ортега Перес (она приступит к обязанностям в апреле 2022). И пока в пресс-релизе компании писали о долгожданной смене поколений, инвесторы начали паниковать: у Марты нет опыта работы в розничной торговле. Результат не заставил ждать: на момент оглашения новости (ноябрь 2021) цена акций компании упала более чем на 5%. Но, к счастью, сейчас выросла на 2,76%.
Безусловно, желание соблюсти преемственность поколений – не единственный фактор, сыгравший «против», но и не последний. Впрочем, у каждого правила есть исключения, и в fashion-индустрии достаточно положительных примеров ведения семейного бизнеса. Скажем, Missoni, Etro, Manolo Blahnik. Поэтому говорить о том, «что такое – хорошо, а что такое – плохо», в этом контексте нелегко. Как и нелегко сохранять правильные и здоровые отношения внутри любой семьи. Но всегда есть, к чему стремиться.