Цвет власти, огня, крови, страсти, войны, любви и страданий – красный трактовался всегда по-разному, но одно оставалось неизменным – его никогда не обходили стороной. Наполеон Бонапарт, Мария Стюарт, Джузеппе Гарибальди, Юбер де Живанши, Валентино Гаравани, Александр Маккуин – что значит красный для общей истории и, в частности, истории моды? Разбирается Ольга Шевченко.
В предисловии к своей четвертой книге об истории цвета «Красный» Мишель Пастуро, французский историк-медиевист, называет его «благородным и величественным, полным жизни, энергичным и даже агрессивным, первым, который человек научился изготавливать и разделять на оттенки». Такого емкого набора эпитетов достаточно, чтобы осознать весь спектр чувств, испытываемых к красному. Во всяком случае, чувств самого Пастуро.
Ни один другой цвет не обладает такой необычайной привлекательностью. И, наверное, это одна из причин, почему в истории человеческой цивилизации и, в том числе моды, он обладает сверхмощью.
.jpg)
Судите сами. Он появлялся на древних наскальных изображениях и фресках, его исторические корни уходят глубоко в Китай – там красного было в избытке, и ассоциировался он с красотой, богатством и плодородием. Красный как цвет власти в одежде получил трактование в Древнем Риме, чем и воспользовался в свое время Наполеон (подражая римским императорам, носил одежду этого оттенка). Здесь же стоит упомянуть Марию Стюарт, взошедшую на эшафот именно в красном платье, и Джузеппе Гарибальди, с легкой руки которого красная блуза (гарибальдийка) стала символом революции и свободы.
Автор статьи «Why red is the oldest colour» в The Guardian, Кейт Картер, погрузившись в историю цвета, называет красный «древним, сложным, олицетворяющим крайности и страсть» и иллюстрирует собственное суждение цитатой Ван Гога, который «стремился выразить красным и зеленым именно ужасные человеческие страсти».
Красный любит автор оскароносной картины «Паразиты» Пон Джун-Хо (режиссер использует его для расстановки акцентов), безупречный «колорист» мира кино Педро Альмодовар, для которого красный – это родная Испания, коррида, фламенко. К нему прибегают Гаспар Ноэ (в его картинках цвет агрессивен и доминантен) и Стенли Кубрик. Для последнего, он – и насилие, и домашний очаг одновременно.
В 60-е годы англичанин и отец «Высокой моды» Чарльз Уорт первым ввел красный в мужскую моду. Его носила редактор Harper's Bazaar и Vogue Диана Вриланд. «Яркий и откровенный, прекрасно все проясняет. Не могу представить, как он может наскучить, – это сродни тому, как вам наскучит человек, которого вы любите», – говорила она.
Открывший в 1952 году модный дом на Альфреда-де-Виньи в Париже Юбер де Живанши с большой охотой разбавлял палитру 50-х красным – за это его коллекции полюбились Одри Хепберн и Жаклин Кеннеди. Валентино Гаравани, чья страсть к красному возникла после просмотра «Кармен» в оперном театре Барселоны, называл его лучшим: «Он подходит любой женщине, просто нужно помнить, что существует более 30 разных оттенков этого цвета. Жизнь, смерть, страсть, лучший способ покончить с тоской – вот что такое красный. От женщины в красном нельзя оторвать взгляда». Сегодня эту историю любви к красному искусно продолжает нынешний креативный директор Пьерпаоло Пиччоли. Хотя, признаться честно, у дизайнера это получается в разы мягче, но уж точно не хуже.
Похожие взаимоотношения у красного сложились с Alexander McQueen. Для самого Ли Маккуина, выросшего в суровых реалиях юго-востока Лондона, «красный» звучал как протест и ассоциировался с жестокостью, за которую его нередко осуждала индустрия. Всю маккуиновскую боль и страсть переписывает Сара Бертон – креативный директор бренда создает пышные платья для императриц и идеально скроенные брючные костюмы для сильных духом женщин, в которых красный выражает идею бесовства, язычества и озорства.
Знаковым красный можно назвать и для Рафа Симонса – он охотно использует его в коллекциях одноименного бренда, в пору директорства в Calvin Klein и сейчас, когда работает в соавторстве с Миуччей Прада.
В наступившем осенне-зимнем сезоне красный встречается как сольно, так и в комплекте с вечным союзником черным, а еще белым, розовым (спасибо колорблокингу). Подтверждение тому – шоу Balmain и Givenchy, Versace и Carolina Herrera, Rodarte и Prada, Valentino и Alexander McQueen. Что есть красный сегодня? Противостояние «добра» и «зла»? Вопросы эти, конечно, из разряда риторических, а их ответы (если они и есть) как и сам цвет, противоречивы и неоднозначны. Но, будем честными, женщины в красном по-прежнему смелые, опасные, знающие, провокационные и притягательные, подобно Скарлетт из «Унесенных ветром» или «Красотке» Вивьен Ли, не так ли?