Билеты на выставку Василия Поленова в Третьяковке раскупили на неделю вперед, у входа - длинная очередь, которая не пропадает ни в будни, ни в выходные. И такой интерес к живописи - не случайность, а закономерность последнего времени. В июне невозможно было попасть на Репина, смотреть на коллекцию Щукина стекались и увлекающиеся искусством, и те, кого оно особенно не интересует.
На протяжении последних нескольких лет чуть ли не каждая выставка в Москве сопровождается часовыми очередями в музей, бурным обсуждением в обществе и СМИ, и даже снесенными неистовой толпой дверями в музей и полевой кухней для ожидающих.
Специальный корреспондент BeautyHack Алина Федченко решила понять, почему вдруг Матисс и Гоген, Серов или Репин, находящиеся в постоянной экспозиции, организовали публику в длинную стройную очередь, уходящую в ближайшие переулки. И обсудила массовый спрос на прекрасное с искусствоведом лектория «Синхронизация», автором курсов по истории искусства в Институте славянской культуры МГУДТ, Институте гуманитарного образования и информационных технологий Натальей Востриковой.
Почему селфи в музее - это важно
- Наталья, вы много лет в сфере искусства. Можно говорить, что на ваших глазах интерес к искусству и востребованность в образовании, связанного с ним, активно меняется? Что происходит и почему?
Раньше, в 90-е, когда я училась, на искусствоведа смотрели скорее с любопытством, как на диковинную зверушку. Интерес к искусству был очень опосредованный. Очередь могла выстроиться, если привозили что-то ну очень громкое, например, «Джоконду» в Пушкинский в 1981 году. Но сегодняшний день идеализировать тоже не нужно. Давайте возьмем хоть нашумевшую выставку Серова, где воодушевленная публика в один из дней снесла двери музея. Это все немножко смешно, потому что, если быть правдивыми, то из всех стоявших там, больше половины - а я предположу, что даже процентов 70% - про Серова знали только одно – «Девочка с персиками».
Люди идут на выставку, потому что это модно. Приходят сделать селфи, зачекиниться в инстаграме и сказать: «Конечно, я был на Серове».
Но через моду, прекрасно организованный пиар или даже скандал рождается любопытство – первый шаг к искусству.
Выставки теперь не просто смотрят, их пытаются понять
- Подобные явления меняют. Сначала люди смотрят художников, потом пытаются понять, почему нравится один и отталкивает другой, почему «Джоконда» - шедевр, если она столь малосимпатична. Так развивается органический интерес, а он совершенно точно есть в нынешнем обществе, и продолжает увеличиваться. Мы абсолютно отчетливо это наблюдаем. Групповые экскурсии и борьба за известных экскурсоводов в музеях, огромный спрос на базовые лекции по искусству. Я встречаю людей, которые начинают с популярных, например, импрессионистов, а дальше очень серьезно изучают историю искусств, а это уже не только живопись. Поэтому да, через моду, появляется интерес, который приводит к искусству людей, совершенно ничего о нем не знающих до дня вчерашнего.
Раньше о дополнительном образовании ради знакомства с искусством вообще речи не шло. Да и нужно быть справедливыми - информации не было. Найти книги по классической истории искусств было почти невозможно, они попросту не переиздавались годами и были написаны так, что стремление узнать должно было преодолеть все девять кругов ада.
- Вы хотите сказать, что сегодня, в нашем обществе, в суете города, где под напряжением даже воздух, люди стали не просто смотреть выставки, но и пытаться понимать их? Пытаться разобраться в том, что смотрят?
Это толчок к изучению, сначала самостоятельному, дальше все зависит от желания углубляться. Саморазвитие – такой же общественный тренд.
Будем честны – без искусства прожить можно. Но до тех пор, пока его для себя не откроешь, не знаешь, что теряешь, от чего отказываешься.
О том, как Instagram продвигает искусство
- Кто приходит на лекции? Чаще это люди, которые уже что-то знают и ориентируются или совсем несведущие?
Одни уже имеют багаж насмотренного, и он порождает множество вопросов, возникает желание понять, почему именно так, а не иначе. Почему одно следует из другого и идет в строгом согласии со структурой истории.
Бывает так, что человек видел что-то в Уффици, Прадо, Лувре, Эрмитаже или Третьяковской галерее, приходит на лекцию, особенно если она затрагивает какие-то культурные и исторические аспекты, и вдруг - у него все складывается в единую картинку. Из накопленных знаний в литературе, насмотренности в музеях и информации на лекции приходит целостное понимание эпохи, и тогда уже художники не существуют отдельно и не кажутся непонятными, их, чаще всего, не спутаешь.
Но скажу вам по секрету, даже у искусствоведов эта картинка не всегда складывается быстро. Поэтому, если это не происходит с обычным зрителем, – это абсолютно нормально.
.gif)
Бывает же так, что человек попадает на модную выставку, его что-то цепляет, и он приходит с этим маленьким опытом на простую лекцию. Очень популярны в лекториях и музеях, например, лекции о тайнах картин, о том, как отличить Мане от Моне. Это самое начало пути – но это уже дорога! Это интерес, что само по себе ценно. И сегодня на этой дороге многолюдно.
- Я вижу, что за последние 4-5 лет появилось множество разных лекториев, в соцсетях огромное количество арт-клубов, онлайн-школ по искусству, аккаунтов искусствоведов и тд. Благо ли это? Как отсечь в этом изобилии не совсем качественный контент?
Сейчас мы стали свидетелями какого-то нового витка общественной эволюции. И остается только наблюдать, к чему это приведет. Глобальность процесса заключается в следующем – то, что всегда было доступно узкому кругу, становится доступно широкому.
Понимаете, классическое искусствоведение – это такой мирок научных статей. Есть художник и группка людей, которые вокруг него живут, которые о нем же пишут, и между собой устраивают конференции… И никто ничего не знает. Приходит человек в музей, видит картину художника Ватто, и на этом все. Хорошо, если фамилию запомнит. Когда же все идет в массу, это здорово и особенно ценно. Пусть обо всем этом больше говорят.
Разумеется, что отношение старожилов к этому всегда будет неоднозначное. Это объяснимо. Когда в вашу епархию кто-то влезает со стороны и начинает это популяризировать, и вы видите - здесь сказали не так, здесь вообще дата не та названа – конечно, возникает некая естественная ревность. Мы этим занимаемся всю жизнь, а кто-то вдруг про Бернини или Ван Гога начинает всем рассказывать, и люди слушают. Почему не слушают нас?
В процессе становления хватается и поедается любая информация, которая есть. Пусть будут все эти искусствоведческие блоги абсолютно разной направленности. Кто-то серьезен и вдумчив, кто-то с шуточками-прибауточками, кто-то с использованием сленга - у каждого своя аудитория, но она интересуется, узнает и разбирается.
«Щегол» и другие способы прийти к искусству
- Связан ли интерес к искусству и желание в нем разбираться с тем, что общество удовлетворило свои первичные насущные потребности, получило возможность видеть, например, Флоренцию и Ватикан собственными глазами?
Приходят к нему совершенно разными путями, кто-то попал на модную выставку, у кого-то в руках случайно оказалась популярная книга с картиной на обложке. Сегодня практически каждый читающий человек знает художника Фабрициуса, автора картины «Щегол». Думаете, до выхода романа кто-то слышал эту фамилию? Дальше все начинает нарастать, как ком. А возможность все увидеть, конечно, начала менять и сам взгляд.
Знаете, с чего начинается посещение Лувра в первый раз? Три стрелочки на каждом повороте: Мона Лиза, Ника Самофракийская, Венера Милосская. И хорошо, если среднестатистическому посетителю известны все три эти персонажа. Медийную Венеру может и сложно не узнать, а вот Ника уже вызывает вопросы.
.gif)
Однако, пришел, поставил галочку, посмотрел три главных шедевра. Но мы в Лувре, музее шедевров, а вокруг все странное, кривое, некрасивое и непонятное. Не похоже на приятных котиков. Но все стоят смотрят, а я посмотрел, но ничего не понял…
Вот еще хороший пример – Музей истории искусств в Вене. Человек почему час стоит перед картиной Брейгеля? Я третий раз прохожу мимо зала, а он все стоит. Что он видит там такого, чего не вижу я? Ведь не зря стоит? Значит что-то есть, а я не знаю? Как бы узнать?
Поэтому, конечно же, экономическая свобода в том числе влияет на отношение к искусству. Для рождения интереса должны быть удовлетворены базовые потребности.
Чем больше мы видим, тем мы сами лучше. Можно сказать, что сейчас мы наблюдаем «Культ культуры». На слуху имена дирижеров, исполнителей, художников, они медийные персонажи. Это вынуждает даже самого непричастного обращать внимание.
Вернемся к Серову, о котором, кроме имени, мало что знают, но в очередь встают. Это во всех областях, не только в изобразительном искусстве. Так что да, культ культуры. И это здорово, так как человека поднимает.
Время поиска и свободы
- Как вы думаете, этот самый интерес – он сосредоточен все же в Москве, Петербурге и еще паре крупных городов?
В Петербурге можно интересоваться современным искусством, но куда бы вы ни пошли, на вас строго смотрит классика. Она держит вас в «правильных» рамках, поэтому Москва чуть прогрессивнее. Это видно даже по разнообразию и количеству лекториев.
В Питере хочется читать Достоевского, а здесь в метро – и Достоевский, и Донцова, и Пелевин-друг. С одной стороны – это не очень хорошо, что нет некоторого «давления интеллигенции». Но с другой - дает свободу. Москва внутренне посвободнее, а сейчас это главное.
Как всегда было: Петербург – это северная пальмира, а Москва лишь столица. Где корни этого? Они в том, что искусство, галереи – являлось дворянской прерогативой, и это было в Петербурге. В Москве - частное коллекционирование, Третьяковская галерея и музеи появились от купечества.
Но долгое время существовала негласная элитарность. Сегодня, благодаря многим составляющим, искусство перестает быть тем, чем занимаются и что изучают только профессионалы, искусствоведы и элита.
И именно здесь, в Москве, эта элитарность стирается. Возникает смелость, люди раскрываются, перестают стесняться своего незнания, задают вопросы, идут слушать лекции.
У поезда есть локомотив. Наш локомотив «культуры в массу» - это Москва. Она должна набрать свою скорость, точно определиться с направлением, и затем «побегут» остальные города. Это не значит, что в других городах нет пассажиров. Им просто нужно немного подождать поезда или же пока идти пешком. Все же Пушкинский музей – ближе к народу, чем Эрмитаж.
- Что вызывает наибольший интерес - живопись и старые мастера, скульптура или же современное искусство? Что чаще идут изучать в лектории?
Более всего привлекают аудиторию средние века. Это можно проследить даже через то количество книг, которое выходит сейчас об этом периоде. Потому что средневековье – это тайны и загадки. Человеку присуще искать символы, разгадывать что там было, его привлекает все необычное и до конца не ясное. Там масса интересных миниатюр, картинок, деталей, очень необычных и ни на что не похожих, а это очень хорошо ложится в наше современное клиповое мышление. Мой опыт говорит об этом.
Период барокко, очень непохож на то, что мы регулярно видим. Это такой перехлест эмоций, которого очень не хватает современному обществу, к тому же он интересен тем, что совершенно не соответствует нашим представлениям о мире. Например, Рубенс, где целлюлит у всех, включая животных. Вы смотрите и думаете – ну так же нельзя! Вы видите богиню Венеру, но эту богиню нужно уменьшить раза в четыре, чтобы она была похожа на что-то соответствующее. Ведь это богиня красоты! Это удивляет. А удивление цепляет.
Человека всегда привлекает полярность, либо что-то очень красивое, либо столь же ужасное. Она отзывается. Поэтому интересно старое, непонятное и наоборот - ультрасовременное.
К современному искусству интерес колоссальный. Оно неясно абсолютно. Но важно помнить - любое искусство всегда современно. Сложность в том, что современники не всегда могут увидеть, что принципиально новое сказано. Чем ближе искусство к нам, тем более противоречиво оно становится. Леонардо не мог нарисовать «Черный квадрат». Время и мир, в котором он жил, не подразумевал этого.
Мы живем в век прорывов, и у художников появилась абсолютная свобода. Это век не формы и техники, а идеи, мысли.
Когда технически ты можешь все, выясняется интересная вещь - кого просто научили рисовать, а кому действительно есть, что сказать миру. И это вещи разные. Поэтому эти экстремумы непонятны и отчасти даже запрограммированы на непонимание.
Эта история началась с авангарда. Вас должно дернуть внутри. Остановившись, вы начинаете задаваться вопросом и невольно становитесь соавтором. Новое произведение не может жить без вашей собственной интерпретации. Художник может дать ее, такое бывает. Но все же он заставляет смотреть, думать и делать собственные выводы. Автор указывает на то, чего не замечаем мы. Современное искусство - всегда провокация. Она не дает покоя, но заставляет развиваться. Поэтому оно вызывает интерес.
Мы – эпоха личностей, ярких и индивидуальных. И Бернини, и Караваджо ругали, они приводили общество в ужас. Также будут говорить и о нынешних современных художниках. Через шок.
- Напутствие встающему на дорогу, ведущую к искусству? С чего начать?
Дальше захочется вытягивать эти нити – смотреть что-то похожее. Свое вы никогда не пропустите. Вернувшись в музей через неделю, возможно, вы не вспомните, где та картина висела. Но сейчас – именно она для вас важнее всего.
Наверное, начать нужно так. Потом захочется разобраться, структурировать и получить другое удовольствие – удовольствие познания и понимания. Но начинать нужно, бросаясь в омут.
Текст: Алина Федченко (Instagram @kulturnaya_sreda)
Фото: Алена Коновалова.