Почему-то многодетные семьи принято жалеть. Считается, что на всех не может хватать ни родительских ресурсов, ни внимания. Но что, если все это – надуманные установки? Что, если любовь в семье растет прямопропорционально количеству детей и способна стать опорой и щитом в жизни? Вот вам настоящий пример, что это не утопия: наша история от первого лица о том, каково это – расти в семье, где ты один за всех, а все 16 – за тебя.
Кстати, когда этот материал уже готов был к публикации, в YouTube вышел очередной выпуск Юрия Дудя с актером Антоном Лапенко, еще одним членом этой невероятной семьи, братом нашего автора Веры. Ей слово.
Помню, мама рассказывала, когда они с папой гуляли с самыми младшими детьми (в семье у нас всегда были «младшие» и «самые младшие»), к ним подходили незнакомые люди и спрашивали:
— Неужели это все ваши дети?
На что папа отвечал:
— Нет, не все, еще дома есть.
Меня на тот момент еще не было, но я легко могу представить выражение лица этого любопытного человека, потому что и сейчас часто вижу его на лицах людей, узнавших о моей семье. Уже по опыту знаю, что эта новость вызывает почти одинаковые вопросы.
— Все вы от одного папы и мамы?
Да.
— А двойняшки/близнецы есть?
Нет, мама каждого рожала отдельно.
Это единственное фото в архиве Лапенко, на котором они в полном составе!
— А на кого вы все больше похожи? На маму или папу?
У нас у всех карие глаза, как у мамы, несмотря на то что у папы они были голубые. При виде нас люди говорят, что мы на одно лицо, и путают нас первое время. С девочками проще – нас всего четверо, а вот с братьями ситуация сложнее.
— А родители планировали такое количество детей?
Нет, мои родители не ожидали, что так сложится. Мама хотела остановиться на шестом ребенке, но папа решил иначе. Очень уж он любил детей. Я помню, когда он приходил с работы и, каким усталым бы ни был, первым делом шел играть с нами. Мама брала самую большую тарелку для папы, накладывала туда еды до краев, заранее зная, что свой ужин он будет делить с нами, а то и приговаривать: «Не кормит вас мама совсем, пока я на работе». А нам смешно, весело и по-особенному вкусно есть из папиной тарелки, несмотря на то что мы только что плотно поужинали.
Отсюда еще один популярный вопрос:
— Как мама готовила еду на такую ораву?
Объемы маминой посуды соответствовали человеческим – никаких котлов и мешков с продовольствием. Все как у обычных людей.
— Как мама справлялась со всеми вами?
Нельзя сказать, что было легко. Все мы росли с пониманием, что друг другу надо помогать, особенно маме, ведь нас много, а она одна. Если мама отдыхает с малышом (так мы называли самого младшего) или кормит его, то мы не шумим, а если кто-то из нас забывается, то напоминаем, что нужно потише себя вести.
И так во всем – растешь, зная, что ты не один и нужно уметь делиться, уступать, помогать, понимать, поддерживать друг друга.
Однажды у мамы с папой на известной в свое время передаче брали интервью, и к его завершению в студию поступил звонок от женщины, которая отдыхала с семьей на море, где в это же время были и мы. Ее поразили наши взаимоотношения, уровень воспитания, и она спрашивала у мамы, как ей удалось так воспитать детей. Ответ моей мамы был такой: «Нужно быть смелее и давать детям больше самостоятельности, не сильно их опекать». И я с ней в этом абсолютно согласна.
Это не единственный случай, когда к нашей семье обращались представители СМИ. С какой-то периодичностью к нам приходили в гости журналисты, и в эти дни мы все старались придумать себе дела или спрятаться в комнатах. Мы жили обыкновенно, как все, и не понимали, почему к нашей семье такой интерес. Эти люди задавали странные вопросы: «А как вы едите?», «А ты помнишь имена всех братьев и сестер наизусть?», «А как тебе в такой семье живется?»… Тогда я не осознавала причину этого любопытства.
С возрастом я начала понимать, что сделали мои родители — какой подвиг совершила моя мама, какую огромную ответственность взял на себя папа. И за это я им на всю жизнь благодарна. Ведь у меня есть столько по-настоящему близких и любимых людей, поддержка и понимание которых ощущаются почти физически.
— Хочу ли я сама создать такую же семью? – спрашивают меня.
Чтобы иметь такое количество детей и дать им то, что дали нам наши родители, необходимы крепкое здоровье, стальные нервы и необыкновенная любовь между мужчиной и женщиной, скрепленная глубоким доверием друг к другу и взаимопониманием. Мой ответ: да, я хочу большую семью, но это решение зависит не только от меня.
На вопрос, как она решилась на такое количество детей, мама всегда отвечает: «Если бы у меня был другой муж, я никогда бы не родила столько детей. Я видела, как он любит их всех, какое счастье они ему приносят. Поэтому все сложилось так, как сложилось. Если бы мне дали возможность выбирать, как прожить свою жизнь, я бы прожила ее именно так, не иначе».
В этом году количество детей и внуков у мамы сравнялось – летом родился 16-й. Однажды шутки ради мы решили посчитать, сколько будет внуков у мамы, если у каждого из нас будет хотя бы по 10 детей. Да, арифметика простая, но цифра впечатляет – 160 внуков. Представляете себе это? Я – с трудом, ведь уже сейчас становится сложно охватить всех своим вниманием, и, чтобы не забыть поздравить с днем рождения каждого, приходится ставить напоминание.
Есть в нашей семье интересные закономерности, например, очередность, по которой мы появлялись на свет: первая – старшая сестра, за ней четыре брата, потом снова сестра и за ней снова четыре брата, после я, и тоже, по понятной уже логике, должно было быть четыре мальчика, но, несмотря на то что 16-го мы все с полной уверенностью ждали Василия, родилась Василиса, выбрав для появления на свет тот же самый день и то же время, в которое родилась старшая сестра. «Так замкнулся круг», – говорит мама. Что-то есть в этой истории мистическое.
Со временем наша семья разделилась на две части: старшие (первые восемь детей) и младшие (остальные восемь), и мы очень отличаемся друг от друга. Первые – трудолюбивые семьянины, вторые – творческие искатели приключений. Возможно, так получилось оттого, что старшие рано пошли работать, чтобы помогать папе и семье. Младшим же была предоставлена большая свобода. Я, кстати, фридайвер и начинающий копирайтер, из второй половины, в которой еще есть талантливый фотограф-самоучка, актер, художник, музыкант… Мама говорит, что все таланты, которые ей самой не удалось раскрыть, передались ее детям, за что мы, в свою очередь, ей благодарны.
Сейчас мы все выросли, младшей сестре уже 20 лет. И каждый раз, когда мы собираемся вместе в честь какого-то праздника, мама смотрит на нас, на то, как мы общаемся, как дружим, как поем и танцуем вместе, и не верит своим глазам – всех этих людей, таких разных и похожих одновременно, интересных и талантливых, серьезных и не очень, громких и тихих, родила она. И жалеет лишь об одном: что нас папа не видит – его нет с нами уже больше 15 лет.
Жизнь в такой семье непростая, но, несмотря на все ее трудности, она наполнена яркими моментами счастья. Спросите меня, какую жизнь я выбрала бы, будь у меня такая возможность, и я не дам вам договорить, перебью и скажу: только такую. Я счастливый ребенок, у которого 12 родных братьев, 3 любимые сестры и драгоценная мама. Чего еще я могу желать?
Текст: Вера Лапенко
От редактора
Дочитывая эту историю, признаюсь, я плакала. Пыталась самой себе ответить на вопрос: почему? Наверное, мы часто говорим, как нам тяжело быть родителями, что над отношениями в семье надо работать, что с одним бы ребенком справиться. У нас какой-то дефицит безусловного тепла, мы его себе не разрешаем, все время что-то преодолевая. А весь этот текст – он про что-то такое настоящее, важное, главное, и внутри это важное узнается и откликается.
Когда мы с Верой обсуждали последние уточнения к тексту, она неожиданно спросила меня: