Евгения Микулина: «Я родила в 42 – и я не старородящая!»

Свою старшую дочь я родила в 29 лет и на языке врачей называлась «старородящей».

Материнство меня изменило. Будучи человеком энергичным и эгоцентричным, я в одночасье испытала весь набор чувств, которые описывают на ванильных женских ресурсах: ощущение всеобъемлющего чуда, мгновенную внутреннюю трансформацию и перестановку приоритетов, когда жизнь перестает быть «про тебя», а становится «вот про этого нового человека». Я также стала жертвой иррациональных страхов, знакомых любому родителю: я, например, вообще не выношу фильмов и книг, в которых с детьми происходит хоть что-то плохое. Я даже Stranger Things не смотрела и не буду.

В мать-наседку я, впрочем, не превратилась. В день родов я была на работе, и написала первый текст, когда дочке было ровно две недели. Я просидела дома три месяца и отправилась обратно на службу, жестко подчинив свое расписание новому порядку. Я сформировала свой график вокруг связанных с дочерью вещей — кормила до 10 месяцев, приезжая с работы в обеденный перерыв, задерживалась (по делам или развлечения ради) не чаще двух раз в неделю, никогда не работала в выходные, сократила количество командировок до минимума. Работа была необходимостью внешней: я родила без мужа и, несмотря на прекрасные отношения с «отцом прелестной крошки», позволить себе остаться без зарплаты не могла. Строгий режим, позволявший проводить с дочерью как можно больше времени, был необходимостью внутренней: я хотела видеть ее как можно чаще, защищать как можно надежнее и тискать как можно ласковее. Пробыв на работе целый день, я успевала смертельно соскучиться, а уж три дня командировки воспринимались и вовсе как синдром отмены.

В общем, дочь стала абсолютным и непреложным центром моего мира.Что не помешало мне стать главным редактором серьезного журнала.И пожить довольно бурной личной жизнью — удивительно, как много можно успеть, даже если у тебя всего два свободных вечера в неделю.

У бурной личной жизни была своя внутренняя подоплека. Дело в том, что детей я всегда хотела двоих. Дочь мне досталась чудом — мы с ее отцом только и успели задуматься о том, что «ребенок это неплохо», и тут я оказалась беременна. Но совместная жизнь с ним была, к сожалению, невозможна. Второго ребенка надо было заводить с кем-то, кто мог бы быть рядом. Потому что, хотя мне и помогали с дочкой родители, и работа у меня позволяет выстроить гибкий график, постоянный груз ответственности утомлял.

В процессе бурной личной жизни я на самом деле искала отца своему второму ребенку.Поиски заняли много лет и постепенно превратились в абстрактную фантазию: «Конечно, я бы хотела второго ребенка, если найдется подходящий мужчина».

Естественно, когда я внезапно на старости лет влюбилась, человек оказался вообще не подходящим для совместной жизни. Но один фактор кричал в его пользу громче, чем все доводы рассудка против. Через две недели после начала нашего романа он сказал: «Я очень хочу ребенка».

И абстрактная фантазия стала реальной программой. На ее реализацию ушло два года напряженной работы нашей странной пары: на момент возникновения безумного плана мне было уже 39 лет, организму требовалась некоторая переналадка с питьем гормонов и прочими прелестями. Были моменты довольно тоскливые, когда я думала, что ничего не получится.

Но потом оно, наконец, произошло.

Моя мама, узнав новость, испугалась: она родила меня в 39 лет, я была третьим ребенком и далась ей нелегко. «Как же ты выдержишь», — ворчала она. Я тоже морально и физически готовилась к супер-полноте, обморокам, выпадению волос, растяжкам, пигментным пятнам, ухудшению зубов и всему такому прочему. Моя первая беременность была исключительно приятной и легкой, я, как пишут романисты, «светилась изнутри», но это же было давно. В этот раз легко не будет, говорила я себе.

Но было легко.

Вообще-то, было легче, чем в первый раз. Я набрала меньше веса: в тот раз четырнадцать килограммов, в этот раз — восемь. Мне не пришлось устраивать разгрузочные дни. Мои волосы и зубы не пострадали. У меня отекали ноги, но они и первый раз отекали примерно так же. Я опять, знаете ли, «светилась изнутри».

Однако ко всем благополучным факторам теперь прибавилось одно большое беспокойство — о здоровье малыша. Как бы хорошо себя не чувствовала я, мой возраст означал серьезный риск генетических отклонений. И я, как это не позорно признавать, не была готова к рождению больного ребенка. Результаты традиционных скринингов точными не бывают; инвазивный тест показался мне рискованным. Поэтому я сделала генетический тест Prenetix. Он делается уже на 10 неделе и позволяет по анализу крови матери выяснить особенности ДНК плода. Сразу оговорюсь, удовольствие не дешевое — 33 тысячи рублей минимум. Но неимоверное чувство облегчения в случае, если все хорошо, стоит и бОльших денег.

У меня все было хорошо. И оказалось, что я опять жду девочку.

А дальше я, как уже было сказано, стала проживать свою супер-легкую беременность, продолжая работать, принимая витамины (Vitrum Prenatal Forte; они хороши тем, что содержат железо и не нужно возиться с лишними таблетками). Я активно общалась со старшей дочкой, помогая ей смириться с внезапным исполнением мечты о сестре, наслаждалась жизнью и ни в чем себе не отказывала. Я даже курить не бросила. Первый раз бросала — организм курить не хотел. В этот раз хотел, и я ему разрешила.

Рожать я решила в Московском областном научно-исследовательском институте акушерства и гинекологии (МОНИИАГ) на Покровке - там же, где и в первый раз. Этот уникальный научный центр женщин, прописанных в Москве, принимает только платно. Я прописана не просто в Москве, а буквально на той же улице. За удовольствие дойти в роддом пешком за пять минут суммы в шестьдесят тысяч рублей мне было не жалко.

Мои первые роды были зафиксированы как "срочные" - будучи невообразимо легкомысленной дурой, я нетвердо знала свой срок, не была уверена, что "пора" и не поняла, что рожаю. Во второй раз, подходя к делу ответственно, я "залегла" в роддом заранее. И стала изнывать от скуки. Видимо ощущая мое беспокойство, дочка номер два стала вертеться в животе, норовя лечь поперёк и вынудить врачей к кесареву сечению, которого хотелось избежать. Пару дней мы потратили, ловя момент, когда она уляжется головой вниз. Когда это наконец произошло, родовую деятельности стимулировали окситоцином - это стандартная практика при плановых родах. Тут я заставила врачей понервничать: у меня высокий болевой порог, и схватки вообще не доставляют мне дискомфорта (потому-то я и первые роды не сразу распознала). Так что, пока мои коллеги по палате стонали и требовали эпидуральную анестезию, я гуляла по коридору с безмятежным видом и врачи боялись, что со мной ничего не происходит.      Оказалось, происходит: когда я наконец сообщила, что мне "больновато", было уже совсем пора на родильный стол.

"Ну вы даёте, мы ели успели перчатки надеть!" - смеялись врачи, подавая мне свежую крошку номер два; она, казалось, вылетела из меня пулей, как ребёнок в каком-то рекламном ролике, помните?

За окном старой больницы, расположенной в надворных постройках Апраксинского дворца, над заснеженным городом разносился колокольный звон: там рядом церковь в Барашевском переулке. А я лежала, прижимая к груди очень хорошенькую новорожденную девчонку, дрожа от адреналинового шока и испытывая неимоверный физиологический и эмоциональный кайф.

В день рождения моей младшей дочери мне исполнилось сорок два года.

Сейчас ей четыре с половиной месяца. Она ужасно клевая. Я вешу меньше, чем до беременности. Живот уходит медленнее, чем в первый раз, но это нормально: во-первых, я кормлю грудью, а во-вторых мне уже сорок два года, в конце-то концов. Люди мне, впрочем, не верят: каким-то образом я выгляжу существенно моложе.

Я уже вернулась на работу - на этот раз через четыре месяца: все-таки я теперь начальник и позволила себе побездельничать чуть дольше.

Я отчётливо осознаю, что мой случай - нестандартный. У меня хорошее здоровье, которое позволило легко перенести нагрузки и стресс. У меня отличная работа и высокая зарплата - факторы, которые дали мне свободу действий и избавили от материальных тревог. У меня уникальная старшая дочь, которая относится к сестре без грамма ревности и с какой-то очень взрослой заботой.

Мой любимый мужчина, хотя и не всегда может быть рядом, принимает активное участие в нашей жизни - и как же сияют его глаза, когда он смотрит на свою крошечную новую дочку! Все это звучит, как концовка слюнявого сериала, но все это - правда. И сериал не закончен, он продлён на новый сезон.

Ничего этого не было бы, если бы я не решилась заводить второго ребёнка, потому что "поздно". То есть работа была бы, конечно, и семья, и друзья; но вот этого опьяняющего чувства обновления всего, от души до тела, не было бы точно. Я понимаю, что мне неимоверно повезло. Но думаю, что везение - только часть дела. Я сделала вещь рискованную, безрассудную и прекрасную, и сорвала банк. Спасибо судьбе, благосклонной к живущим под девизом "слабоумие и отвага".

 Кстати, за все время беременности я ни разу не слышала этого дурацкого слова - "старородящая", хотя моложе очевидно не стала за двенадцать-то лет. Наверное им все ещё пользуются. Но оно, определённо, не про меня.

Текст: Евгения Микулина