Наталия Капица – о том, почему важно найти «своего» психотерапевта и как гештальт-терапия изменила ее жизнь.
Как пережить развод
Восемь лет назад я пережила трагедию, которую психологи приравнивают к потере близкого родственника, – развод. В моем случае разойтись с миром и дружить семьями не получилось. Расставание сопровождалось взаимными упреками, громкими ругательствами, «хардкорными» лекарствами и больницей – на фоне стресса я похудела до 42 кг при росте 170 и загремела в отделение неврозов. А через три недели вышла оттуда, поддерживая предательски свисающие джинсы, так и норовящие упасть, продемонстрировав окружающим мои костлявые ягодицы, и стала думать, как жить дальше.
Имущество после развода я оставила себе знатное: худые ноги, впалые щеки, полную дезориентацию в пространстве и отсутствие плана на жизнь. А еще в «тревожный чемоданчик» вошли неоконченный медицинский институт с так и не состоявшейся нелюбимой профессией и пара вещей, помещающихся в сумку-шопер.
Это был период полной безнадеги. Чтобы ничто не напоминало о неожиданно скончавшейся любви, я собрала вещи и переехала в другой город. Без плана, без опыта работы и без понятия, как, на что и где я буду жить.
Не буду вдаваться в подробности своих тягот и лишений, но скажу одно: талант выдавать годный контент помог мне очень быстро найти работу – меня с руками и ногами забрала IT-компания ваять тексты об очистке водоемов от сине-зеленых водорослей.
Вместе с неожиданно начавшимся в 26 лет трудовым стажем появились и съемная квартира, и базовый гардероб, и жирок на истощенной пятой точке. Проблема на тот момент была только одна – душевные страдания по болезненным, изматывающим отношениям, в которых мы с бывшим мужем бесконечно менялись ролями жертвы, преследователя и спасателя.
Выхода из сложившейся ситуации было два: 1) выбрать самый безболезненный способ свести счеты с жизнью, 2) найти для себя душевного лекаря, прописывающего волшебные пилюли от душевной боли, ломающей ребра. Я выбрала второй вариант. Так два раза в неделю меня стали приглашать на свидания. Правда, в очень интересное место – помещение с кушеткой, где все хотят «поговорить об этом».
Как выбрать правильную терапию
К Владлену (так звали врачевателя душ) я пришла с одним запросом «сотри его из мемори». Ни о детских обидах, ни о страхах, ни о тотальной нелюбви к себе тогда и речи не шло. Плюхнувшись в кресло, моментально заявила: «Задерживаться у вас не планирую. Быстренько меня вылечите от сердечных мук и давайте прощаться, завершив гештальт или как его там». На это психотерапевт снисходительно улыбнулся и ответил: «Предупреждаю сразу: будет тяжело и неприятно. На этапе сопротивления терапии ты начнешь прогуливать сеансы, придумывая бесконечные причины «против». Самые распространенные: нет денег, нет времени, заболела, везу кота в ветеринару. Не работает! Я тебя все равно найду, имей это в виду».
Ок, кэп, я готова нырнуть!
А теперь небольшое лирическое отступление: почему я выбрала именно гештальт-терапию? Тут все просто – мне близка философия этого направления в психотерапии, предложенного Перлзом. Ее основой принцип: взгляд на мир как на процесс, а на человека как на странника, ищущего себя. И еще одна мысль: если человеку ничто не мешает, он обязательно будет счастлив. А мешать ему могут собственные страхи, обиды, незавершенные ситуации в прошлом, внутренние диалоги и другие «демоны», с которыми борются на сеансах. Задача такой терапии – найти место прерванных контактов и завершить начатое, восстановив баланс событий.
Первое, что мне предложил сделать Владлен, – снять шлем собственной правоты и начать сомневаться, отказавшись от роли человека, который знает, «как надо». Эта задача оказалась сложной. Природа наградила меня упертым характером: есть мнение мое и неправильное. И даже мысленно принять тот факт, что я могу быть не права, казалось почти невыполнимой миссией.
В ходе сеанса, проигрывая различные ситуации, я переносила на психотерапевта все свои стереотипы, ярлыки и модели сценариев поведения, написанных в моей голове. Владлену приходилось играть разные роли: бывшего мужа, мамы и вон той тетки из магазина, которая лезла без очереди. Мы разговаривали так, будто это происходит на самом деле. Иногда он заставлял меня плакать, иногда возникало желание его бить, иногда – смеяться.
Примерно на четвертом сеансе со мной случилось то, о чем предупреждал Владлен: у меня резко «заболел живот» и «закончились» деньги на терапию. После 10 звонков и заявления «малоимущим скидка» пришлось сдаться и вернуться на путь истинный. А он действительно оказался истинным.
У гештальт-терапии четыре точки опоры: осознание, под которым подразумевается переживание себя в контакте, принцип реальности, «здесь и сейчас», диалог. О последнем мне хочется рассказать отдельно.
На сеансах у меня появилась возможность поговорить через терапевта со всем миром, явив ему свое истинное лицо.
В гештальт-терапии нет морали, нотаций и политики. В ней нет оценочных суждений, и, садясь попой на кактус, можно смело говорить «б...ть», а не «о, какая незадача». Ее главная функция – вернуть человеку себя и избавиться от навязанных родителям и обществом принципов, познакомившись со своими потребностями, своими мечтами, своими целями.
Мне удалось по-другому взглянуть на понятия «хорошо» и «плохо», на людей и их поступки, на стереотипы правила, которые почему-то все должны знать. Это открыло для меня целый мир – тот, в котором есть я и мои желания, а не потребность быть для всех хорошей. На индивидуальную терапию я ходила год, а затем еще год на групповую, но это уже совсем другая история.
Эпилог
Сегодня я могу с уверенностью сказать, что гештальт-терапия меняет жизнь! Спустя полгода я сделала то, о чем мечтала с пятого класса, – поступила в Институт журналистики, поверив в свои силы (и это спустя 10 лет после окончания гимназии, без репетиторов и других помощников). Это настолько окрылило, что дало силы на следующий шаг. Я взяла и устроилась на работу в одно из лучших рекламных агентств страны, даже не допуская мысли, что не слишком хороша для него. А еще Владлен помог мне забыть о детских обидах и понять, почему я выбрала себе в спутники такого проблемного партнера и болезненные отношения. Я смотрю на мир совершенно другими глазами: не испуганной девочки, которая кому-то что-то должна, а уверенной в себе дамы, не зависящей от чужого мнения.
Что такое гештальт-терапия
Внешне работа ничем не отличается от обычной терапевтической беседы со специалистом: гештальт-терапевт и клиент сидят друг напротив друга, обсуждая то, что сейчас актуально и важно для клиента. Отличие этого метода от других заключается главным образом во взаимодействия клиента со специалистом. Важен момент работы – это не поиск проблем в прошлом, а нахождение в периоде «здесь и сейчас». Главные вопросы в гештальт-терапии «Что вы чувствуете», «Как вам это?», «Чего вы хотите?», «Что с вами сейчас?».
Данная терапия помогает клиентам мобилизировать энергию, брать ответственность за качество их жизни в свои руки, а не винить окружающих в бедах и несчастьях. И запрос «За что это все именно мне» плавно трансформируется в «Что мне сделать, чтобы стало лучше».
Гештальт-терапия — это глоток свободы и возможность понимать, как выстроены целые системы взаимодействия с собой и с миром. Возможность перестать обесценивать себя и начать опираться на собственные ресурсы для движения вперед. При этом ответственность делится между клиентом и терапевтом 50/50. Поэтому задача терапевта – помогать клиенту двигаться вперед по его здоровой оси жизненного развития и помогать клиенту найти его собственный способ жить хорошо, опираясь на его личную систему ценностей.