Почему я не тоскую по юности

Юность – это мечущиеся годы спутанного сознания, когда ум с сердцем не в ладу, и хочется найти весы и гирьки. Журналист Дарья Королькова – о том, почему она не хочет вернуться в это время и какие важные мысли приходят с возрастом. 

Недавно я прочитала пронзительный и очень искренний текст о том, как женщина тоскует по своей молодости. Точнее, по себе самой – юной, тонкой-звонкой, у которой вся жизнь была впереди, которая все переживала впервые.

Я читала и понимала, что я устроена как-то по-другому. Я категорически не хочу снова стать 17-летней, я даже не хочу обратно свою 17-летнюю внешность, хотя я была на 7 кг стройнее, чем сейчас, а лоб был гладким безо всякого ботокса. 

Почему? Ну логично же хотеть быть моложе и «лучше качеством». Но тут такое дело. Я свое «качество» никогда не измеряла новизной впечатлений и толщиной талии. Более того: в 17 лет мне было ужасно страшно жить. Вот молодой парень говорит комплименты: искренне или задумал что? Хочет получить секс и свалить в голубую даль или я ему понравилась как человек? А если я тоже хочу с ним секса, это нормально или я развратная деваха на пути к дну общества? А если мы с ним переспим, а он потом расскажет всем, что мы переспали, это угробит мою репутацию навсегда? Или быть сексуально раскрепощенной – это, наоборот, круто? 

А одежда? Вот у меня, вроде, довольно длинные и стройные ноги. Обнажать их всем на зависть, и пусть штабелями укладываются?  Или это значит «выпендриваться»? А может, не стоит так делать, чтобы не обидеть подруг, которые ниже ростом или полнее? Или напротив, завести себе пару подруг ниже ростом и полнее, а на их фоне сверкать ярче? 

У меня маленькая грудь. Это круто или это кошмар? Я могу носить майки без лифчика, это мое достоинство или недостаток? Красить волосы или нет? Сделать стрижку или отрастить косу? Коллега делает комплименты: допустим ли служебный роман? Или лучше отказать сразу? А вдруг это любовь? А вот зарплата моя – это круто или нет? С кем надо и как надо себя сравнивать? Дайте мне весы и гирьки! Я не понимаю, где норма, где не норма, какой положено быть? Я хочу быть хорошей и всем нравиться, но я не понимаю как, ведь вокруг столько взаимоисключающих требований!

То есть лет до… сейчас мне кажется, что 30, но, возможно, реальнее цифра 25, я меряла себя «об других». Если честно, я до сих пор не знаю, какой была настоящая я – разлива конца 90-х и начала 2000-х. Я все время переигрывала сценарий. В 20 мне то казалось, что впереди у меня уплывающая в закат шикарная яхта, на которой я праздную вручение мне престижной премии (об этом я рассказывала здесь), то я била себя по мечтам и возвращалась к реальности, в которой пределом мечтаний были «Жигули» к 30 годам и место начальника отдела районной газеты в лучшем случае. Я не понимала, насколько я умна и способна усваивать новое, насколько я востребована, смогу ли я качать права и требовать повышения, или надо зубами вцепиться в место, ибо лучше я не найду. 

Мое состояние внутреннего счастья полностью зависело от других. Похвалили? Ура! Оценили? Круто! Обругали? Я ничтожество… Я опиралась на других, как на забор, надеясь, что он достаточно прочный. И ужасно боялась, что я прислонюсь – а забор рухнет, и я окажусь в канаве. 

И этот вечный страх свернуть не туда, совершить ошибку, облажаться – это для меня молодость. Хотеть это вернуть? Да ни в жизнь. 

Сейчас я точно знаю, что волосы средней длины идут мне больше, чем короткая стрижка, что самая эффектная для меня длина юбки – ровнешенько до колена, что обтягивающие попу вещи на мне смотрятся отлично, а обтягивающие грудь – нет. Я умею сбрасывать вес, не садясь на изнуряющую диету и не истязая себя в спортзале (напишу очень скоро, не пропустите), я безошибочно выбираю среди модных трендов те, что меня украсят и пропускаю те, что испортят.

Я с первого сеанса общения определяю, насколько я интересна человеку и в каком качестве. Я за километр вижу попытки «склеить» и отличаю их от намерения «приятно поболтать без обязательств», и нет, оба эти случая не про секс. Когда хотят секса, я это тоже вижу. 

Это выглядит рисовкой, мол, сидит такая Тортилла, все-то она знает. Нет, конечно, не все. Конечно, есть люди мудрее, опытнее, разумнее, с лучшими аналитическими способностями, более проницательные и совершающие меньше ошибок. Вот им я немного завидую, и, честное слово, надеюсь, что впереди меня ждет большее спокойствие. Большая мудрость. Большая уверенность. 

Моей дочери 17 лет, и я вижу в ней отражение себя. Неточное, у нее совсем другой характер и склад личности, но вот это вот «покороче-подлиннее», «в темный или в светлый», «а может бросить все и в колледж», «поступать или идти работать», все это – те же яйца, только вид сбоку. Ее, в ее 17, точно так же пугает большой и сложный мир, в котором ей только предстоит искать свой путь, периодически падая и поднимаясь, получая тычки и аплодисменты. 

Поэтому самая часто возникающая тема в наших с ней личных беседах – это мои рассказы о том, что все будет хорошо. Все получится, ошибаться не так страшно, а из непоправимого в жизни есть, пожалуй, только наркотики и дети.  

И если бы я могла вернуться назад, в свои 17, я бы посадила себя на колени и бесконечно повторяла, что ты хорошая, умная, способная, что все будет хорошо, хорошо, хорошо. Я маленькая все равно не поверила бы себе большой. В 17 лет веришь или всем, или никому, и неизвестно, что хуже. 

И именно поэтому я не хочу назад в эти мечущиеся годы спутанного сознания, когда ум с сердцем не в ладу, и хочется найти весы и гирьки. Чтобы прийти к выводу, что все весы и гирьки – это ты сама, и не надо никому угождать, и глубоко наплевать, кто и что думает о длине твоей юбки, размере груди и занимаемой должности – надо прожить эти годы. Как зуб мудрости вырастает не сразу, и режется болезненно и долго – так и это взросление дается нелегко. Но зато какое счастье ждет нас впереди! Если бы в 17 я об этом знала, сэкономила бы кучу нервных клеток.

Потому что самое крутое и классное – это знать, что ты сама себе забор. Что ты устоишь, потому что ты лично смешивала раствор и выкладывала его по кирпичику. А до этого обжигала в печи каждый кирпичик, и ты знаешь: нет ни одного плохенького. А если есть – то вот тут лучше не опираться, а заменить как можно скорее. Мои глаза не станут меньше от того, что они кому-то не нравятся, а профессиональные достижения менее значимыми, если злопыхатели за спиной скажут «насосала», «подсидела», «по блату». Я все сама о себе знаю. И впереди у меня может, и непростая дорога, но я умею выбирать удобную обувь.

А морщины…  Ну, вы знаете ответ, правда? Ботокс.